Неточные совпадения
— Скажи! —
«Идите по
лесу,
Против столба тридцатого
Прямехонько версту:
Придете на поляночку,
Стоят на той поляночке
Две старые сосны,
Под этими под соснами
Закопана коробочка.
Добудьте вы ее, —
Коробка та волшебная:
В ней скатерть самобраная,
Когда ни пожелаете,
Накормит, напоит!
Тихонько только молвите:
«Эй! скатерть самобраная!
Попотчуй мужиков!»
По вашему хотению,
По моему велению,
Все явится тотчас.
Теперь — пустите птенчика...
— Надо помогать матери — болтал он без умолку, — надо стариково наследство
добывать! Подловлю я эту Настьку, как пить дам! Вот ужо пойдем
в лес по малину, я ее и припру! Скажу: «Настасья! нам судьбы не миновать, будем жить
в любви!» То да се… «с большим, дескать, удовольствием!» Ну, а тогда наше дело
в шляпе! Ликуй, Анна Павловна! лей слезы, Гришка Отрепьев!
В этот промежуток трудно
добывать тетеревов: они кроются
в лесу.
Ходили нигилисты
в пледах, очках обязательно и широкополых шляпах, а народники —
в красных рубахах, поддевках, смазных сапогах, также носили очки синие или дымчатые и тоже длинные, по плечам, волосы. И те и другие были обязательно вооружены самодельными дубинами — лучшими считались можжевеловые, которые
добывали в дремучих домшинских
лесах.
Оно особенно выгодно и приятно потому, что
в это время другими способами уженья трудно
добывать хорошую рыбу; оно производится следующим образом:
в маленькую рыбачью лодку садятся двое; плывя по течению реки, один тихо правит веслом, держа лодку
в расстоянии двух-трех сажен от берега, другой беспрестанно закидывает и вынимает наплавную удочку с длинной
лесой, насаженную червяком, кобылкой (если они еще не пропали) или мелкой рыбкой; крючок бросается к берегу, к траве, под кусты и наклонившиеся деревья, где вода тиха и засорена падающими сухими листьями: к ним обыкновенно поднимается всякая рыба, иногда довольно крупная, и хватает насадку на ходу.
Волков и лис
добывают следующим образом: еще с осени, no-голу, не позже половины октября, на открытых местах, около большого
леса, или
в мелком
лесу,
в перелесках, вообще, где чаще видают лис и волков, кладут притравы, то есть бросают ободранную лошадь или корову, для того, чтоб волки и лисы заблаговременно привыкли их кушать; впрочем, для этого пригодна всякая падаль или дохлая скотина.
А ведуны да знахарки об иных травах мыслят: им бы сыскать радужный, златоогненный цвет перелет-травы, что светлым мотыльком порхает по
лесу в Иванову ночь; им бы выкопать корень ревеньки, что стонет и ревет на купальской заре, им бы через серебряную гривну сорвать чудный цвет архилина да набрать тирлич-травы, той самой, что ведьмы рвут
в Иванову ночь на Лысой горе; им бы
добыть спрыг-траву да огненного цвета папоротника [Череда — Bidena tripartita.
Таков был этот
лес тою порой, когда бодростинские крестьяне собрались
добывать в нем живой огонь, который, по народному поверью, должен был попалить коровью смерть.
А ведь Серафима-то, пожалуй, и не по-бабьи права. К чему было «срамиться» перед Калерией, бухаться
в лесу на колени, когда можно было снять с души своей неблаговидный поступок без всякого срама? Именно следовало сделать так, как она сейчас, хоть и распаленная гневом, говорила: она сумела бы перетолковать с Калерией, и деньги та получила бы
в два раза. Можно
добыть сумму к осени и выдать ей документ.
Чтобы
добыть и то и другое, Александр Васильевич задумал отправиться к генералу Фермору и уговорить его помочь Бергу. Под вечер, с двумя казаками и проводником, въехал он
в дремучий
лес, которым ему надо было пробраться до лагеря Фермора.
В лесу царил мрак, так как небо было покрыто тучами. Вскоре начался дождь. Всадники все более и более углублялись
в чащу.